Предпосылки
экономического кризиса
Проведенные в 1920е годы исследования показали, что
"процветание" сопровождалось не сужением пропасти между бедностью и
богатством, а ее расширением. Для некоторых категорий населения
"процветание" так и осталось недостижимым фантомом. Это относится к
рабочим некоторых отраслей промышленности (добыча угля, большинство отраслей
легкой промышленности), мелким предпринимателям, вытесняемым крупным капиталом
и к фермерам. Сельское население нищало под ударами затяжного аграрного
кризиса. "Ножницы" между ценами на промышленные товары и
сельскохозяйственную продукцию все время раздвигались, что вело к разорению и
обезземеливанию фермеров.
Оказавшиеся в тисках кризиса перепроизводства, больше
всего заинтересованное в правительственном вмешательстве, фермерство и в целом
аграрный сектор экономики были прообразом очень недалекого будущего всей
экономики.
Ущемление прав трудящихся, гонения на их организации,
стачечную и политическую деятельность, безудержная проповедь индивидуализма и
расизма, презрение к неудачникам и обездоленным пустило глубокие корни,
создавая условия, как выразился будущий президент США Франклин Рузвельт,
возвращения эпохи "нового экономического феодализма" - абсолютного,
ничем не ограниченного произвола олигархической верхушки общества.
В 1929 году продолжительность рабочего дна
американского рабочего была больше, чем в других индустриальных странах.
Социального страхования по безработице не существовало, в то время как в
европейских государствах оно давно уже было. Использование детского труда,
дискриминация черных и женщин ставили США вровень с самыми отсталыми странами.
В Америке в годы "процветания" массы населения оставались во власти
вопиющей нищеты и бесправия, глубина и масштабы которых были неизвестны за
пределами США.
Экономический
кризис
В июне 1929
г. один из американских экономистов заявил в своем
выступлении на национальной конференции по социальным вопросам в Калифорнийском
университете: «Миф процветания, к тому же весьма сомнительного, приведет к
неизбежной катастрофе. Американское процветание касается лишь 24% населения
страны, и этим людям принадлежит все богатство нашей страны». По официальным статистическим
данным США, св. 7 млн. рабочих семей страны жили на доходы, составлявшие менее
1500 долл. в год; доходы еще 15 млн. рабочих семей были менее 2500 долл. в год.
В общей сложности не менее 50 млн. американцев влачили полуголодное существование
в «процветающей Америке». Пресса свидетельствовала, что из каждой сотни
городских жителей США 71 человек принадлежал к работающим по найму и 29 человек
– к деловому миру. В 1925 г.
рабочие получили в виде заработной платы 31 млрд. долл., или 38% от общего
национального дохода. В эти годы рабочие металлургических заводов получали 18
долл. за 70-часовую рабочую неделю. Женщины получали вдвое меньше.
В промышленности и сельском хозяйстве страны трудилось
не менее 2 млн. детей, не достигших 15-летнего возраста, которые получали
гроши, работая по 11 часов в день. Средств, которыми располагали 16 млн.
американских семей, не хватало даже на самое необходимое. Таков был вывод
специального исследования, проведенного Брукингским институтом.
В то же время в стране насчитывалось 14 816 семей с
ежегодным доходом, составлявшим св. 100 тыс. долл.; 12 млн. семей бедняков (т.
е. 42% всех американских семей) располагали вместе тем же ежегодным доходом,
что и 36 тыс. наиболее богатых семей в
США. К 1929 г.
60% национального богатства США принадлежало 2% населения. Эксплуатация
трудящихся Америки достигла колоссальных размеров уже при Кулидже и продолжала
усиливаться при его преемнике.
23 октября 1929 г. еженедельник «Иэйшн» назвал текущий год
«годом процветания бизнеса» и начал публикацию серии статей под общим
заголовком «Процветание – хотите, верьте, хотите, нет». Именно в этот день
американскую биржу неожиданно охватила паника: цены на акции начали
катастрофически падать. Ситуация осложнилась в еще большей степени на следующий
день, в течение некоторого времени на бирже были лишь ценные бумаги на продажу,
но покупателей на них не находилось. За первую неделю биржевого кризиса
обесценились акции на сумму 15 млрд. долл., к концу года общая сумма полностью
обесценившихся акций достигла фантастического размера – 40 млрд. долл. Миллионы
мелких вкладчиков лишились всех своих сбережений, в результате разорения мелких
и средних предприятий и компаний миллионы рабочих оказались безработными. По
данным налоговой службы США, в 1929
г. в стране насчитывалось 513 человек, доходы которых
превышали 1 млн. долл. в год.
Паника на бирже стала отправным пунктом всеобщего
экономического упадка, причиной которого стало несоответствие между
крупномасштабным расширением производства и покупательной способностью
населения. Избыточный товарный запас, не находящий сбыта в силу ограниченной
емкости рынка делал невозможным, бессмысленным дальнейшее инвестирование
производства. Это в свою очередь вело к сокращению производства, разорению
предпринимателей, резкому снижению занятости, что еще более сужало возможности
реализации произведенных товаров.
Экономический кризис, или, как он был назван в США, Великая
депрессия, поразил
все отрасли народного хозяйства. Так, за четыре года промышленное производство
страны сократилось в целом на 46,2%. Наиболее пострадало автомобилестроение,
где производство сократилось на 80%, чугунолитейное производство сократилось на
79%, сталелитейное – на 76%, добыча нефти упала почти на 78%, угледобыча – на
59%.
Резкое сокращение производства в базовых отраслях
оказало негативное воздействие на остальные отрасли экономики. Всего за годы
кризиса в США обанкротились 135 тыс. промышленных, торговых и финансовых фирм,
5760 банков. Сильно пострадал и сельскохозяйственный сектор, где в результате
резкого падения закупочных цен на продовольственные товары (в среднем на 58%),
при фиксированных издержках в виде арендной платы, налогов и т. д. происходило
постоянное сокращение производства, что повлекло за собой разорение около 1
млн. фермеров.
Одним из наиболее тяжелых проявлений кризиса
перепроизводства стала небывалая для США безработица. В начале весны 1933 г. в стране
насчитывалось около 17 млн. безработных, что составляло в то время
приблизительно одну треть от самодеятельного населения. Одновременно произошло
существенное падение уровня заработной платы (почти вдвое), что вместе с
безработицей еще более сужало емкость внутреннего Рынка, а следовательно,
усугубляло кризисные явления. В результате резко активизировался социальный
протест, носивший формы забастовок, голодных маршей, пикетов, демонстраций и т.
п., что создавало известную угрозу для политической системы в целом.
В основе неудач Гувера лежала иллюзорная вера в
неограниченные потенции либеральной хозяйственной модели, в способность
произвольного саморегулирования рынка.
