Из рода Московских вел. кн. Сын Андрея Ивановича и кн. Евфросинии Андреевны Хованской. Род. в 1535 г. Кн. Старицкий.
Жены:1) с 31 мая 1551 г. Евдокия Александровна Нагая; 2) с
28 апр. 1555 г. кн. Евдокия Ивановна Одоевская ( дек. 1569 г.).
В 1536 году, вместе с князем Андреем Ивановичем, были
схвачены также его жена княгиня Евфросиния и сын Владимир. В 1540 году
по ходатайству многих бояр и митрополита Евфросинию и Владимира
освободили из темницы. Сперва им было позволено жить только на дворе
князя Андрея, но потом, в праздник Рождества Христова, 25 декабря 1541
года, разрешили приехать во дворец, увидеться с великим князем.
Владимиру возвратили отцовский удел, дали бояр и детей боярских, но не
отцовских.
В 1552 году Владимир вместе с Грозным ходил под Казань.
Как видно, отношения между двоюродными братьями в этот момент были
прекрасными. Но в 1553 году Грозный опасно занемог. Ему предложили
(вероятно, братья царицы) подписать духовную грамоту (завещание) и взять
клятву в верности своему сыну, младенцу Дмитрию, у Владимира и его
бояр. Не только сам Владимир, но и многие бояре Ивановы отказались тогда
присягать Дмитрию. Когда князь Владимир Воротынский и дьяк Висковатый
стали говорить Владимиру, чтоб не упрямился, а послушал бы государя и
целовал крест племяннику, Владимир сильно рассердился и отвечал
Воротынскому: "Ты б со мной не бранился и не указывал и против меня не
говорил". И были между ними и боярами брань и шум. Но к вечеру большая
часть бояр все же целовала крест Дмитрию. Иван велел писать целовальную
запись и нести ее Владимиру. Владимир прямо отказался целовать крест.
Иван сказал ему на это: "Знаешь сам, что станется с твоей душой, если не
хочешь креста целовать; мне до того дела нет". Но и эти слова не
смутили его двоюродного брата. Отбросив всякое притворство, и сам
Владимир, и его мать стали собирать своих детей боярских и раздавать им
жалованье. Присягнувшие бояре стали говорить Владимиру, что он и его
мать поступают неприлично: государь болен, а они людям своим деньги
дают. Владимир сильно рассердился за это на бояр, а те стали его
опасаться и перестали пускать к больному государю.
Тем временем Иван еще был жив. Крамольные бояре, не будучи
больше в состоянии тянуть с присягой, все целовали крест Дмитрию.
Поневоле принудили присягнуть и Владимира, объявив ему, что иначе не
выпустят из дворца; к матери его посылали трижды с требованием, чтоб и
она привесила свою печать к крестоприводной записи. Княгиня принуждена
была покориться, но при этом "много бранных речей говорила".
Иван выздоровел и с этого времени стал относиться к
Владимиру с большим подозрением. В 1563 году, говорит летопись, государь
положил гнев свой на княгиню Евфросинию и на сына ее: служивший у князя
Владимира, дьяк Савлук Иванович прислал к царю бумагу, в которой писал
многие государские дела, что княгиня Евфросиния и сын ее многие неправды
царю чинят и для того держат его, Савлука, в оковах в тюрьме. Царь
велел прислать к себе Савлука, по его заявлению было проведено
расследование: царь перед лицом митрополита и епископов объявил княгине
Евфросинье и ее сыну все их преступления. После этого Евфросиния
постриглась в монахини. У Владимира были заменены все бояре и слуги. В
1566 году царь переменил брату удел: вместо Старицы и Вереи дал Дмитров и
Звенигород. В декабре 1569 года Грозный вызвал Владимира и его жену к
себе в Александровскую слободу и там велел умертвить. В русских
летописях нет подробностей о смерти князя Владимира. Иностранцы же
противоречат друг другу: по одним словам его отравили, по другим -
зарезали, по третьим - отрубили голову. Удел Владимира был присоединен к
Москве.
